Год написания – 1903 г.
История создания – Отец Чехова вынужден был продать свою усадьбу. Это событие подтолкнуло автора на написание “Вишневого сада”.
Тема – Основные темы, которые поднимаются в произведении “Вишневый сад” – это: тема невозможности приспособиться к “новому времени”, конфликт отцов и детей, потерянное поколение, размышления о судьбе России.
Композиция – Пьеса состоит из пяти частей. Первое действие пьесы – экспозиция. Второе действие – завязка, разделенная на две условные части. третье действие – это кульминация произведения и четвертое действие – развязка.
Жанр – Пьеса. Чехов называл “Вишневый сад” комедией, критики – трагикомедией и драмой.
Направление – “театр абсурда”.
История создания “Вишневого сада” началась в городе Таганроге, где находилось родовое имение Чехова. Отец писателя вынужден был продать свое “дворянское гнездо”
ради того, чтобы расплатиться с долгами. Чехов лично испытал всю гамму чувств, связанных с потерей своего имения, поэтому ему с легкостью удалось создать Раневской. Антон Павлович также был знаком и с прототипом героя Гаева – Киселевым А. С., которому также пришлось продать усадьбу, чтобы поправить материальное положение.
Наблюдая за процессом обнищания и вырождения дворянства как класса, Чехов не мог игнорировать явный трагизм происходящего и вместо веселой комедии на свет появилось произведение, созданное на основе жизненного опыта и потому правдивое и грустное.
Основная тема произведения – тема времени, и она не нова в литературе. При смене эпох, не каждый человек может приспособиться и влиться в новое течение времени, принять новый порядок и найти свое место в изменившемся мире.
Главная проблема произведения – это непонимание одного поколения другим. Чехову мастерски удалось отобразить конфликт поколений, используя многоуровневую систему образов, где Раневская и Гаев символизируют прошлое, Лопахин – настоящее, а неопределенное будущее – Аня и Петр.
Необходимость приспосабливаться к новому времени, чтобы выжить – это одна из основных мыслей произведения.
Конфликт отцов и детей также проходят красной нитью в проблематике пьесы. Любовь к дочери Анечке у Любови Андреевны Раневской также неполноценна. Она отказывается принимать то, что дочь уже не ребенок, и поэтому беззастенчиво устраивает личную жизнь в ущерб интересам дочери.
Сам же вишневый сад – это символ России.
Старый сад никому не нужен, кроме Раневской. Аня и Петр мечтают о новом саде, старый погибающий сад им не к чему. Гаев равнодушен и к отчему дому, и к саду. Его интересует прибыль, как и Лопахина.
Таким образом, автор очевидно говорит читателю о том, что старая Россия умрет вместе со старым поколение и выражает надежду на то, что новое поколение построит новую Россию, с новым укладом. Параллель между садом и всей России придает очевидный смысл названию произведения. Вишни расцветают в мае: они, благоуханны и прекрасны ровно отпущенную им неделю, а затем опадают. Так прекрасно и скоропостижно опало дворянство, погрязшее в долгах и нескончаемых полемиках.
Условно композиция пьесы состоит из пяти частей.
Первое действие пьесы – это экспозиция. В доме все ожидают приезда хозяйки имения Раневской с дочерью из Парижа. Домочадцы говорят и думают каждый о своем, совершенно не слушая друг друга. Именно поэтому многие реплики героев брошены невпопад. Эта разобщенность очень напоминает разноголосую Россию, в которой также живут такие же непохожие друг на друга люди, которым сложно достичь взаимопонимания.
В первом же действии читатель наблюдает и завязку. Любовь Андреевна с дочерью появляются в доме. Постепенно домочадцы узнают, что Раневской грозит разорение, но ни сама хозяйка имения, ни ее брат Гаев не могут предотвратить неминуемого банкротства. Только у Лопахина появляется план спасения: вырубить старые вишни и построить на месте вишневого сада дачи. Это помогло бы выжить имению, но спесивые хозяева отвергают его предложение.
Во втором действии герои возвращаются к обсуждению судьбы поместья с садом. Раневская вновь с презрением отказывается от помощи Лопахина в решении этого вопроса и предпочитает предаваться воспоминаниям о былом. Ей намного проще бездействовать, нежась в своих страданиях. Гаев и купец постоянно ругаются.
Третье действие является кульминацией пьесы. Старые владельцы, словно ничего страшного не происходит, решают устроить бал. И пока они веселятся, проходят торги, и их усадьба уходит с молотка. Ее приобретает бывший крепостной Раневской – Лопахин.
Четвертое действие – это развязка произведения. Раневская возвращается в Париж, чтобы продолжать проматывать свое состояние. После ее отъезда все герои расходятся, кто куда. В доме остается лишь старый слуга Фирс, о котором попросту забыли и оставили в заколоченном доме.
Главные герои
О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Вишневого сада».
Жанр
Определить жанр “Вишневого сада” непросто. Сам Чехов считал свое произведение комедией, но с его мнением категорически были не согласны литературоведы и театральные критики, которые относили пьесу к жанру трагикомедии или драмы. Возможно, именно это жанровое своеобразие обеспечило произведению успех.
К тому же пьеса изобилует элементами нового направления, так называемого, “театра абсурда”
. Реплики героев очень часто не имеют никакого смысла и логической связи. Они обращены в никуда, словно люди разговаривают сами с собой. Эта антидрама изобилует разрушенными диалогами и несостоятельностью коммуникации. Отчуждение личности от общества, глобальное одиночества каждого человека в мире – вот суть экзистенциальной проблемы, которая также присуща театру абсурда.
Подробнее: https://obrazovaka.ru/sochinenie/vishnyovyj-sad/analiz-proizvedeniya-chehova.html
.jpg)
Место дворянства занимают предприниматели, вроде Лопахина, буржуа. С ними связано настоящее России.
Петя и под его влиянием Аня мечтают о новом саде, но забывают об уже существующем. Для них сад — это абстрактное будущее, не связанное с историческим прошлым и семьёй. Показательны слова Пети Трофимова: «Вся Россия — наш сад». Таким образом, сад ассоциируется с Россией вообще, поэтому его вырубка в финале становится предвестием трагических перемен в судьбе страны.
.jpg)
.jpg)
1. О чём заставляет задуматься читателей роман Л. Н. Толстого «Война и мир»?
2. Путь исканий князя Андрея и Пьера. (По роману Л. Н. Толстого «Война и мир»
3. Смысл противопоставления Кутузова и Наполеона в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
4. Женские образы в романе Л. Н. Толстого «Война и мир».
5. Смысл названия романа Л. Н. Толстого «Война и мир».
- Пьер Безухов – во второй части второго тома судьба Пьера Безухова резко меняется. Он расстается со своей женой и сначала уезжает в Петербург. По дороге герой романа знакомится с масоном, и под влиянием его убеждений вступает в эту организацию. Считая себя обязанным делать добро, помогает крестьянам.
- Элен Курагина – в этой части произведения автор показывает её как женщину, которую все, в отличие от Пьера, жалеют и которой сочувствуют, взваливая всю вину на мужа, который участвовал в дуэли с Долоховым.
- Пьер Безухов – во второй части второго тома судьба Пьера Безухова резко меняется. Он расстается со своей женой и сначала уезжает в Петербург. По дороге герой романа знакомится с масоном, и под влиянием его убеждений вступает в эту организацию. Считая себя обязанным делать добро, помогает крестьянам.
- Элен Курагина – в этой части произведения автор показывает её как женщину, которую все, в отличие от Пьера, жалеют и которой сочувствуют, взваливая всю вину на мужа, который участвовал в дуэли с Долоховым.
Глава третья
Когда Пьер приехал в Петербург, то никому не сообщил об этом, но углубился в чтение книги Фомы Кемпийского и по мере ознакомления с произведением приходила уверенность в том, что можно верить в достижение совершенства и братской и деятельной любви между людьми.
Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, войдя вечером в комнату, затворил за собой дверь, обратился к нему: «Я приехал к вам с предложением и поручением» вступить в братство свободных каменщиков». Пьер согласился и на вопрос, верит ли он в Бога, ответил «да». Он думал теперь, что его высшая цель – противоборствовать злу, царящему в мире, и выполнил все необходимые ритуалы, касающиеся вступления в эту организацию.
Глава четвертая
После необходимых обрядов масонов, некоторые из которых были странными, Пьера стали одолевать сомнения: ««Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной?», но это продлилось всего лишь одно мгновение. Он радовался, что стал членом такого общества. Когда заседание окончилось, Безухов чувствовал себя так, будто приехал из какого-то дальнего путешествия, где провел десятки лет.
Глава пятая
На следующий день после того, как Пьера приняли в ложу, он сидел у себя дома. Недавно ему сообщили, что слух о дуэли с Долоховым дошел до сведения царя, и теперь желательно покинуть Петербург.
Вдруг в комнату вошел князь Василий. «Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лелей, mon cher?» – спросил он. И на протяжении разговора добавил: «…Пойми, в какое ты ставишь положение ее и меня в глазах всего общества и даже двора». Конечно, для князя Василия важнее всего была репутация перед светским обществом. Он все убеждал и убеждал зятя в неправильном отношении к Элен, а Пьер не мог даже вставить слова в свое оправдание.
Причем, факты измены отрицались князем Василием как не имеющие под собой основания. Пьер же в этом разговоре не мог вставить даже слова – во-первых, потому что князь Василий не давал такой возможности, и во-вторых, «сам Пьер боялся начать говорить не в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю».
Но вдруг, после очередной фразы князя Василия, касающейся примирения супругов, настроение Пьера изменилось и, рассердившись, он выставил тестя за дверь.
Через неделю Пьер уехал в свое имение, оставив масонам большие суммы на благотворительность.
Глава шестая
Государь снизошел к дуэли Долохова и Безухова, и делу не дали ход. Однако, слухи об этом чрезвычайном происшествии распространились в обществе, и репутация Пьера сильно пострадала. В произошедшем обвиняли только его одного, говоря «что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец…»
В романе описание дуэли и связанных с ней событий можно найти в следующих главах: - том 2 часть 1 глава IV — подозрения Пьера и вызов на дуэль
- том 2 часть 1 глава V — ход дуэли;
- том 2 часть 1 глава VI — состояние Пьера после дуэли.
Помолвка
Болконский стал часто бывать в доме Ростовых. Наташу тянуло к взрослому мужчине, их объединяло благосклонное отношение к людям, желание сделать мир лучше, все то, что называют духовной близостью. Отношения складывались традиционно, но не были оформлены окончательно.
Князь обратился к своему отцу за благословением, но встретил непонимание. Вельможа, которого почитал сам Кутузов, считал Наташу недостойной парой своему сыну в силу ее юности. Ведь внуку Коленьке нужна была мать. Отец настойчиво просит Андрея отложить свадьбу на год.
Для юной графини Ростовой это была душевная травма. Каждой девушке разлука с любимым представляется ужасной, ведь так хотелось доказать всему миру, что их любовь исключительная, что избранника она сделает счастливым единственно своим присутствием в его жизни. Но Болконский уехал по служебным делам в Турцию, оформив помолвку с любимой. Фмльм
Болконский стал часто бывать в доме Ростовых. Наташу тянуло к взрослому мужчине, их объединяло благосклонное отношение к людям, желание сделать мир лучше, все то, что называют духовной близостью. Отношения складывались традиционно, но не были оформлены окончательно.
Князь обратился к своему отцу за благословением, но встретил непонимание. Вельможа, которого почитал сам Кутузов, считал Наташу недостойной парой своему сыну в силу ее юности. Ведь внуку Коленьке нужна была мать. Отец настойчиво просит Андрея отложить свадьбу на год.
Для юной графини Ростовой это была душевная травма. Каждой девушке разлука с любимым представляется ужасной, ведь так хотелось доказать всему миру, что их любовь исключительная, что избранника она сделает счастливым единственно своим присутствием в его жизни. Но Болконский уехал по служебным делам в Турцию, оформив помолвку с любимой. Фмльм
«Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и. доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее».
Измена
«Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и. доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее».
Для семнадцатилетней девушки должно было казаться, что ее предали. Юность диктует свои правила, хочется жить здесь, сейчас. Важно видеть объект своей страсти, изредка прикоснуться, пусть случайно, слышать милый голос. С отъездом Болонского Наташа пережила глубокое разочарование.
Анатоль Курагин ворвался в ее жизнь тогда, когда она нуждалась в признании. Красивый молодой человек имел богатый опыт в общении с женщинами. Для него Ростова была очередной победой, необходимой для самоутверждения и развлечения.
То, что девушка считала искренними чувствами князя, на самом деле было фарсом, мужской шуткой, капризом. Невеста Болконского стала объектом чужой интриги. Светские хищники Элен и Анатоль вцепились в свою жертву опытной хваткой.
Девушка в силу наивности не замечает странностей в поведении поклонника, предложившему ей побег. Зачем тайно венчаться, Наташа? Раскрытый секрет шокирует несостоявшуюся беглянку: Курагин женатый на польской дворянке. Болконский расторгает помолвку со словами:
«Я говорил, что падшую женщину надо прощать! Но я не говорил, что я могу простить. Я не могу!»
Для семнадцатилетней девушки должно было казаться, что ее предали. Юность диктует свои правила, хочется жить здесь, сейчас. Важно видеть объект своей страсти, изредка прикоснуться, пусть случайно, слышать милый голос. С отъездом Болонского Наташа пережила глубокое разочарование.
Анатоль Курагин ворвался в ее жизнь тогда, когда она нуждалась в признании. Красивый молодой человек имел богатый опыт в общении с женщинами. Для него Ростова была очередной победой, необходимой для самоутверждения и развлечения.
То, что девушка считала искренними чувствами князя, на самом деле было фарсом, мужской шуткой, капризом. Невеста Болконского стала объектом чужой интриги. Светские хищники Элен и Анатоль вцепились в свою жертву опытной хваткой.
Девушка в силу наивности не замечает странностей в поведении поклонника, предложившему ей побег. Зачем тайно венчаться, Наташа? Раскрытый секрет шокирует несостоявшуюся беглянку: Курагин женатый на польской дворянке. Болконский расторгает помолвку со словами:
«Я говорил, что падшую женщину надо прощать! Но я не говорил, что я могу простить. Я не могу!»
Война
Наташа забыла свою боль, потому что под стенами Москвы стояли французы. Горожане покидали свои дома, не желая жить под гнетом врага. Улицы были заполненные ранеными русскими солдатами. Девушка уговорила мать принять в дом тех, кто не мог самостоятельно идти дальше. Илья Андреевич распорядился снять с повозок имущество, погрузить раненных. Так среди страдающих офицеров нашли князя Андрея.
С этого момента и до последнего вздоха любимого Ростова была рядом с ним. С ее лица не сходило выражение нежных чувств к нему, беспредельных и безусловных. Ей было близко и дорого все, кого и что ценил этот мужчина, прежде всего, его сын и сестра Марья.
Наташа страдала, потому что не могла отдать себя взамен его жизни, не могла вернуть Болконскому силу и здоровье. Героиня забыла о себе самой, она думала только о человеке, которому хотела помочь выжить. Война отнимает людей у тех, кто особо дорожит ими.
Трагическая сюжетная линия любви Наташи Ростовой и Андрея Болконского отражает страдания всех обездоленных, потерявших своих любимых в пламени войны. Они гибнут, не изведав простых человеческих радостей, оставляя сиротами детей и матерей в угоду императорам.
2 том, 3 часть, 3 глава. С Наташей (услышал разговор)
«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, — вдруг окончательно беспеременно решил князь Андрей. — Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Наташа забыла свою боль, потому что под стенами Москвы стояли французы. Горожане покидали свои дома, не желая жить под гнетом врага. Улицы были заполненные ранеными русскими солдатами. Девушка уговорила мать принять в дом тех, кто не мог самостоятельно идти дальше. Илья Андреевич распорядился снять с повозок имущество, погрузить раненных. Так среди страдающих офицеров нашли князя Андрея.
С этого момента и до последнего вздоха любимого Ростова была рядом с ним. С ее лица не сходило выражение нежных чувств к нему, беспредельных и безусловных. Ей было близко и дорого все, кого и что ценил этот мужчина, прежде всего, его сын и сестра Марья.
Наташа страдала, потому что не могла отдать себя взамен его жизни, не могла вернуть Болконскому силу и здоровье. Героиня забыла о себе самой, она думала только о человеке, которому хотела помочь выжить. Война отнимает людей у тех, кто особо дорожит ими.
Трагическая сюжетная линия любви Наташи Ростовой и Андрея Болконского отражает страдания всех обездоленных, потерявших своих любимых в пламени войны. Они гибнут, не изведав простых человеческих радостей, оставляя сиротами детей и матерей в угоду императорам.
2 том, 3 часть, 3 глава. С Наташей (услышал разговор)
«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, — вдруг окончательно беспеременно решил князь Андрей. — Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
КОММЕНТАРИЙ.
Природа в романе Л.Н. Толстого играет важную роль в раскрытии характеров героев, их чувств и мыслей.
Вторая встреча Андрея с дубом произошла летом, после его посещения семьи Ростовых в Отрадном, после прекрасной лунной ночи, когда он услышал восторженные слова Наташи о красоте природы.
Как же изменилось состояние героя за время, прошедшее после первой встречи с дубом, каким теперь он увидел это дерево?
Дуб словно ожил, помолодел, был полон жизненных сил: «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно».
Андрей, увидев это обновление, и сам вдруг почувствовал, что внутренне меняется, ждёт перемен, готов к ним. Он вдруг понял, что неправильно думал о своей жизни, что она не кончена в 31 год. Ему захотелось, чтобы о нём все знали, чтобы жил он ни для одного себя, а и для других: «… надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!» Герой готов к активным действиям, он радостен, счастлив.
Таким образом, изменения в природе были созвучны внутреннему состоянию героя. Князь Андрей словно увидел подтверждение тому, что жизнь прекрасна, что нужно радоваться, стремиться быть счастливым и нужным другим.
Первая встреча князя Андрея с дубом. Читайте ЗДЕСЬ.
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований." (том 2 часть 3 глава XVIII)
31 декабря, накануне нового, 1810 года, один из екатерининских вельмож устраивал бал, на котором должен был быть и государь.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Все смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
На бал прибыло огромное количество гостей. Приглашенные шепотом обменивались последними новостями. Среди вновь прибывших Ростовы заметили двух некрасивых девушек, наследниц больших состояний, за которыми следовали «женихи» – Анатоль Курагин и Борис Друбецкой. Среди гостей был и Пьер, сопровождавший свою жену.
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого-то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухов остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким-то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим...
Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись идти в польский. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в польский. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, – у ней была одна мысль: «Неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: “А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!” – думала она. – Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцевать со мною».
Звуки польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Граф был на другом конце залы. Графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой-то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался...
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета...
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть... Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцевать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще преж- де, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из-за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея.
Князь Андрей любил танцевать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцевать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижный стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея Наташу приглашали и другие кавалеры, в том числе и Борис. Она, счастливая и раскрасневшаяся, не замечая тонкостей светского этикета, не переставала танцевать целый вечер.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцевала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею...
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», – сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! – подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж... Это здесь редкость», – думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем-то, – думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На следующий день князь Андрей вспоминал бал и Наташу. Сев за работу, он постоянно отвлекался и ничего не смог сделать, и обрадовался, когда к нему приехал один из чиновников, чтобы сообщить об открытии Государственного совета. Это событие, которому раньше князь Андрей уделил бы много внимания, теперь показалось ему мелким и незначительным. В этот же день князь Андрей был приглашен на обед к Сперанскому, на котором присутствовали также и другие реформаторы. Болконский с грустью и разочарованием слушал разговоры присутствующих, их веселье казалось ему неестественным и наигранным. Звук голоса Сперанского неприятно поражал его. Неумолкавший смех гостей почему-то раздражал и оскорблял чувства Андрея. Все, что бы ни делал Сперанский, казалось Андрею надуманным и наигранным. Болконский рано уехал и, вернувшись домой, начал вспоминать обо всех заседаниях Совета, на которых много времени тратят на обсуждение формы вместо того, чтобы решать насущные вопросы. Эта работа теперь показалась Андрею пустой и ненужной, и он сам удивился, как раньше не мог этого понять.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и все семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно...
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое...
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий...
В течение дня, во время которого Андрея занимали старшие хозяева и гости, прибывшие в имение Ростова по случаю его именин, он не раз останавливал свой взгляд на чему-то веселившейся Наташе, пытаясь понять, что она думает и чему так радуется.
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее...
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз...
Два женские голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что-то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо, – и полетела бы.. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони:
– Ведь второй час.
– Ах, ты только все портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять все замолкло, но князь Андрей знал, что она все еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах... Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она.
– Спать так спать! – и захлопнула окно.
«Им дела нет до моего существования!» – подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему-то ожидая и боясь, что она скажет что-нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» – думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На следующий день, попрощавшись только с графом, не дождавшись выхода дам, Андрей поехал домой. На обратном пути он въехал в ту же березовую рощу, в которой его поразил корявый дуб. Но теперь Андрей смотрел на него совершенно по-иному.
Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя – ничего не было видно. Сквозь жесткую столетнюю кору пробились из сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», – подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна – и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, – вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из поездки по имениям, Андрей неожиданно для самого себя решил осенью ехать в Петербург. В августе 1809 года он осуществил свое намерение. «Это время было апогеем славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов».
Вскоре после своего приезда князь Андрей явился ко двору, но государь, встретив его два раза, не удостоил ни одним словом. По мнению придворных, Александр был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года. Свою записку с предложением о введении новых военных законов Андрей передал фельдмаршалу, другу своего отца. Фельдмаршал дружелюбно принял его и обещал доложить о нем государю. Через несколько дней Болконский был вызван на прием к Аракчееву, министру иностранных дел, перед которым трепетал весь двор. Аракчеев ворчливо-презрительным тоном сообщил Андрею, что записка его передана в комитет о военном уставе, а сам он зачислен в члены этого комитета.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, Андрей возобновил старые знакомства и, благодаря природному уму и начитанности, был хорошо принят во всех разнообразных и высших кругах петербургского общества. Окружающие заметили, что он сильно изменился со своего последнего прибывания в Петербурге: «смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости и было то спокойствие, которое приобретается годами».
На следующий день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был на вечере у графа Кочубея, где познакомился со Сперанским – государственным секретарем, докладчиком государя и спутником его в Эрфурте, где он не раз встречался и говорил с Наполеоном. Князь Андрей внимательно присматривался к Сперанскому, желая найти в нем полное совершенство человеческих достоинств. Сперанский, отдав должное общей беседе, отозвал Андрея в другой конец комнаты и заговорил с ним о важных государственных вопросах. В заключении разговора Сперанский пригласил Андрея к себе на обед с предложением продолжить знакомство.
Окунувшись в атмосферу петербургской светской жизни, князь Андрей чувствовал, что он ничего не делал, ни о чем не думал, а лишь только говорил то, что успел осмыслить во время жизни в деревне. Сперанский, оценив достоинства Андрея, часто один на один разговаривал с ним. Андрею, которому приходилось общаться со множеством ничтожных людей, казалось, что он нашел в Сперанском идеал разумного и вполне добродетельного человека, энергией и упорством достигшего власти и употреблявшего ее только для блага России. Однако Болконского неприятно поражал зеркальный взгляд Сперанского, а также его слишком большое презрение к людям. В первое время знакомства со Сперанским князь Андрей испытывал к нему искреннее чувство уважения и восхищения, но затем это чувство начало ослабевать. Через неделю после прибытия в Петербург Андрей стал членом комиссии воинского устава и начальником отделения комиссии составления законов.
***
В 1808 году, вернувшись в Петербург из поездки по имениям, Пьер был избран главой петербургского масонства. В его обязанности входило устраивать столовые и надгробные ложи, вербовать новых членов, заботиться о соединении различных лож. Он давал деньги на устройство храмин и пополнял сборы милостыни, на которые большинство членов масонства были скупы. Жизнь Пьера, несмотря на его новые взгляды и убеждения, шла по-прежнему. Он любил хорошо пообедать и выпить и нередко принимал участие в увеселениях холостяцких обществ. В процессе своих занятий и увлечений Пьер чувствовал, что постепенно удаляется от масонских принципов, причем чем прочнее становилось его положение в масонстве, тем сильнее он чувствовал свою отстраненность от него. Осознавая, что большинство братьев вступило в масонство не из-за идейных убеждений, а из-за выгоды (надеясь быть приближенными к богатым и влиятельным лицам), Пьер не мог чувствовать себя удовлетворенным своей деятельностью.
Летом 1809 года Пьер вернулся в Петербург. К этому времени он успел получить за границей доверие многих высокопоставленных лиц, был возведен в высшую степень и привез с собой многое для процветания масонства в России. На торжественном заседании ложи Пьер произнес речь, в которой призвал братьев к активным действиям «для распространения истины и доставления торжества добродетели». Речь эта произвела сильное впечатление на братьев, большинство из которых увидели в ней опасные замыслы. Предложение Пьера было отвергнуто, и он уехал домой в скверном настроении. Он поддался одному из приступов меланхолии, три дня после заседания ложи пролежал дома, ничего не делая и никуда не выезжая. В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании и писала о том, что хочет посвятить ему свою жизнь. В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из-за границы. Через несколько дней к Пьеру пришел один из братьев-масонов, который, заведя разговор о супружеских взаимоотношениях Пьера, высказал мнение, что отношение Пьера к жене несправедливо и что не прощая ее, он отступает от первых правил масонства. Пьер понимал, что это был заговор, что кому-то было выгодно соединить его с женой, но ему было все равно. Под влиянием окружающих он сошелся с женой, попросив ее простить все старое и забыть все то,в чем он мог быть виноват перед ней.
***
Светское петербургское общество того времени подразделялось на несколько кружков, самым обширным среди которых был французский. Одно из видных мест в этом кружке занимала Элен, с того времени, когда она с Пьером поселилась в Петербурге. На приемах у нее бывали важные господа французского посольства и большое количество людей, имевших репутацию умных и любезных. Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания русского и французского императоров и имела там большой успех. Красота русской графини была замечена самим Наполеоном. Успех ее в качестве красивой женщины не удивлял Пьера, потому что она с годами стала еще красивее. Однако то, что за два года его жена успела приобрести репутацию «прелестной женщины, столь же умной, сколько и прекрасной» поражало Пьера. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось большой честью. Пьер, зная, что его жена глупа, со странным чувством присутствовал на устраиваемых ею обедах, где обсуждались политика, поэзия, философия и другие темы.
В глазах общественного мнения Пьер был тем самым мужем, который нужен для «блестящей светской женщины». Окружающие считали его смешным чудаком, никому не мешающим и не портящим общего тона гостиной. Сам же Пьер вел себя с окружающими равнодушно и небрежно – «был со всеми одинаково рад и одинаково равнодушен», чем почему-то внушал невольное уважение. Однако все это время он не переставал думать и размышлять о смысле жизни.
В числе молодых людей, ежедневно навещавших графиню Безухову, был Борис Друбецкой. Элен общалась с ним с особенной, ласковой улыбкой, называя его своим пажом. Пьер подсознательно чувствовал, что за дружескими отношениями Элен и Бориса кроется нечто большее, но помня, к чему привела его ревность три года тому назад, не позволял себе подозревать жену. По совету Баздеева Пьер старательно вел дневник, записывая все свои поступки и мысли. Он пытался заниматься самосовершенствованием, искоренять в себе лень, чревоугодие и другие пороки.
Вскоре в ложу масонов был принят Борис Друбецкой. Пьер записал в дневнике, что он сам рекомендовал Бориса, борясь с недостойным чувством ненависти к этому человеку, хотя, по его мнению, Друбецкой вступал в ложу с одной единственной целью – сблизиться с известными и влиятельными людьми.
***
Ростовы два года прожили в деревне, но, несмотря на это, их финансовое положение не поправилось. Управляющий вел дела так, что долги с каждым годом росли. Граф Ростов видел только один выход поправить финансовые дела семьи – поступить на службу. С этой целью он вместе с семьей переехал в Петербург. Но если в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, то в Петербурге их считали провинциалами.
В Петербурге Ростовы продолжали жить гостеприимно, их обеды посещала публика, принадлежавшая к разным общественным слоям. Вскоре после приезда Ростовых в Петербург Берг сделал предложение Вере, и оно было принято. Он так долго и с такой значительностью рассказывал окружающим о том, как был ранен в Аустерлицком сражении, что в конце концов получил две награды за одно ранение. На финляндской войне он также отличился: поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего, и поднес этот осколок начальнику. Как и после Аустерлица, он долго и настойчиво пересказывал это событие, пока не получил две награды.
В 1809 году Берг был капитаном гвардии с орденами и занимал в Петербурге выгодные должности, пользуясь репутацией храброго офицера. Сватовство Берга, встреченное сначала с недоумением (он не имел знатного происхождения), в конце концов было одобрено Ростовыми, так как Вере уже исполнилось двадцать четыре года, и несмотря на то, что она считалась красивой девушкой, предложения ей еще никто не делал. Берг не скрывал от близких друзей, что искал выгоды от предстоящей женитьбы. Перед свадьбой он настойчиво попросил объяснить графа Ростова, какое приданое будет дано за его дочерью, и успокоился только тогда, когда ему выдали двадцать тысяч наличными и вексель на восемьдесят тысяч рублей.
***
Борис, несмотря на то, что сделал блестящую карьеру и перестал общаться с Ростовыми, все же нанес им визит во время их пребывания в Петербурге. Наташа, которой к этому времени исполнилось шестнадцать лет, ни разу не видела Бориса с тех пор, как поцеловалась с ним. Она понимала – детство прошло и все, что произошло между ними, было ребячеством, но в глубине души ее мучал вопрос: шуткой или серьезным обязательством было ее обещание Борису? Приезжая несколько раз в Москву, Борис ни разу не был у Ростовых.
Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную... Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление...
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу-шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей вней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», – отвечали смеющиеся глаза Наташи...
Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что все старое должно быть забыто, что, несмотря на все..., она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему все не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится.
Однажды вечером, когда графиня читала вечернюю молитву, к ней в комнату вбежала взволнованная Наташа и спросила, что она думает о Борисе. Графиня сказала, что в шестнадцать лет она сама уже была замужем, но если Наташа не любит Бориса, то не следует спешить. Кроме того, для Бориса брак с Наташей также нежелателен, потому что он беден. Упрекнув дочь, что она напрасно вскружила голову молодому человеку, графиня пообещала сама уладить дело. На другой день графиня пригласила Бориса к себе, и после откровенного разговора с ней, молодой человек перестал бывать в доме Ростовых.
***
31 декабря, накануне нового, 1810 года, один из екатерининских вельмож устраивал бал, на котором должен был быть и государь.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Все смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
На бал прибыло огромное количество гостей. Приглашенные шепотом обменивались последними новостями. Среди вновь прибывших Ростовы заметили двух некрасивых девушек, наследниц больших состояний, за которыми следовали «женихи» – Анатоль Курагин и Борис Друбецкой. Среди гостей был и Пьер, сопровождавший свою жену.
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого-то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухов остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким-то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим...
Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись идти в польский. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в польский. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, – у ней была одна мысль: «Неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: “А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!” – думала она. – Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцевать со мною».
Звуки польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Граф был на другом конце залы. Графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой-то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался...
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета...
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть... Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцевать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще преж- де, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из-за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея.
Князь Андрей любил танцевать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцевать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижный стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея Наташу приглашали и другие кавалеры, в том числе и Борис. Она, счастливая и раскрасневшаяся, не замечая тонкостей светского этикета, не переставала танцевать целый вечер.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцевала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею...
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», – сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! – подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж... Это здесь редкость», – думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем-то, – думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На следующий день князь Андрей вспоминал бал и Наташу. Сев за работу, он постоянно отвлекался и ничего не смог сделать, и обрадовался, когда к нему приехал один из чиновников, чтобы сообщить об открытии Государственного совета. Это событие, которому раньше князь Андрей уделил бы много внимания, теперь показалось ему мелким и незначительным. В этот же день князь Андрей был приглашен на обед к Сперанскому, на котором присутствовали также и другие реформаторы. Болконский с грустью и разочарованием слушал разговоры присутствующих, их веселье казалось ему неестественным и наигранным. Звук голоса Сперанского неприятно поражал его. Неумолкавший смех гостей почему-то раздражал и оскорблял чувства Андрея. Все, что бы ни делал Сперанский, казалось Андрею надуманным и наигранным. Болконский рано уехал и, вернувшись домой, начал вспоминать обо всех заседаниях Совета, на которых много времени тратят на обсуждение формы вместо того, чтобы решать насущные вопросы. Эта работа теперь показалась Андрею пустой и ненужной, и он сам удивился, как раньше не мог этого понять.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и все семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно...
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое...
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий...
***
Берги обустроились на новой квартире и, чтобы закрепить свое положение в обществе, решили устроить вечер. Среди приглашенных были Пьер, Ростовы, Болконский. Благодаря стараниям хозяев этот вечер ничем не отличался от других подобных вечеров.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» – подумал Пьер, взглянув на нее...
Князь Андрей с бережливо-нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что-то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого-то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга. Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во все продолжение 6-ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что-то очень важное происходит между ними», – думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре...
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Все это судьба. Ясно, что это судьба, что все это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что-то особенное»...
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противоположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение...
Для женитьбы требовалось разрешение отца, и Андрей отправился в Лысые Горы. Старый князь воспринял сообщение сына с внутренней злобой, но с внешним спокойствием. Признав, что женитьба была невыгодна ни в плане родства, ни в плане денег, а невеста молода, он настоял, чтобы Андрей подождал год: оставил невесту и уехал за границу поправить здоровье. Через три недели Андрей вернулся в Петербург.
Князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия... – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас все это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что-то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!.. Нет, это не может быть!» – думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шепотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла...
Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что-то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?.. Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе... – Поди... поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь все для меня?» – спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, все: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь»...
Наташа не понимала, зачем нужно было откладывать свадьбу на год, если они любят друг друга. По настоянию Андрея состоявшаяся между семьями Ростовых и Болконских помолвка не разглашалась – Андрей не хотел связывать Наташу какими бы то ни было обязательствами. Накануне своего отъезда из Петербурга князь Андрей привез к Ростовым Безухова. Он сообщил Наташе, что посвятил Пьера в их тайну, и попросил ее обращаться к нему, если во время его отсутствия что-нибудь произойдет.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку.
– Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: «Ах, зачем он уехал!»
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиономией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
***
В Лысых Горах жизнь шла своим чередом. Старый князь с каждым днем становился еще более ворчливым, княжна Марья занималась воспитанием Николая, сына Андрея, все больше погружаясь в религию. Она не могла не заметить перемены, произошедшей в князе Андрее, но ей ничего не было известно о влюбленности брата. Однако вскоре Андрей из Швейцарии сообщил ей о своей помолвке с Наташей. Княжна Марья с неудовольствием восприняла это известие. В глубине души она желала, чтобы князь Андрей изменил свои намерения. В свободное время княжна Марья продолжала принимать у себя странниц, читать писание, и в конце концов, приняла решение отправиться странствовать. Однако жалость к отцу и маленькому Николеньке удержали ее от подобного шага.
1.Тема патриотизма в романе «Война и мир»
Природа в романе Л.Н. Толстого играет важную роль в раскрытии характеров героев, их чувств и мыслей.
Вторая встреча Андрея с дубом произошла летом, после его посещения семьи Ростовых в Отрадном, после прекрасной лунной ночи, когда он услышал восторженные слова Наташи о красоте природы.
Как же изменилось состояние героя за время, прошедшее после первой встречи с дубом, каким теперь он увидел это дерево?
Дуб словно ожил, помолодел, был полон жизненных сил: «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно».
Андрей, увидев это обновление, и сам вдруг почувствовал, что внутренне меняется, ждёт перемен, готов к ним. Он вдруг понял, что неправильно думал о своей жизни, что она не кончена в 31 год. Ему захотелось, чтобы о нём все знали, чтобы жил он ни для одного себя, а и для других: «… надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!» Герой готов к активным действиям, он радостен, счастлив.
Таким образом, изменения в природе были созвучны внутреннему состоянию героя. Князь Андрей словно увидел подтверждение тому, что жизнь прекрасна, что нужно радоваться, стремиться быть счастливым и нужным другим.
Первая встреча князя Андрея с дубом. Читайте ЗДЕСЬ.
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований." (том 2 часть 3 глава XVIII)
31 декабря, накануне нового, 1810 года, один из екатерининских вельмож устраивал бал, на котором должен был быть и государь.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Все смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
На бал прибыло огромное количество гостей. Приглашенные шепотом обменивались последними новостями. Среди вновь прибывших Ростовы заметили двух некрасивых девушек, наследниц больших состояний, за которыми следовали «женихи» – Анатоль Курагин и Борис Друбецкой. Среди гостей был и Пьер, сопровождавший свою жену.
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого-то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухов остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким-то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим...
Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись идти в польский. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в польский. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, – у ней была одна мысль: «Неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: “А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!” – думала она. – Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцевать со мною».
Звуки польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Граф был на другом конце залы. Графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой-то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался...
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета...
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть... Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцевать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще преж- де, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из-за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея.
Князь Андрей любил танцевать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцевать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижный стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея Наташу приглашали и другие кавалеры, в том числе и Борис. Она, счастливая и раскрасневшаяся, не замечая тонкостей светского этикета, не переставала танцевать целый вечер.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцевала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею...
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», – сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! – подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж... Это здесь редкость», – думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем-то, – думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На следующий день князь Андрей вспоминал бал и Наташу. Сев за работу, он постоянно отвлекался и ничего не смог сделать, и обрадовался, когда к нему приехал один из чиновников, чтобы сообщить об открытии Государственного совета. Это событие, которому раньше князь Андрей уделил бы много внимания, теперь показалось ему мелким и незначительным. В этот же день князь Андрей был приглашен на обед к Сперанскому, на котором присутствовали также и другие реформаторы. Болконский с грустью и разочарованием слушал разговоры присутствующих, их веселье казалось ему неестественным и наигранным. Звук голоса Сперанского неприятно поражал его. Неумолкавший смех гостей почему-то раздражал и оскорблял чувства Андрея. Все, что бы ни делал Сперанский, казалось Андрею надуманным и наигранным. Болконский рано уехал и, вернувшись домой, начал вспоминать обо всех заседаниях Совета, на которых много времени тратят на обсуждение формы вместо того, чтобы решать насущные вопросы. Эта работа теперь показалась Андрею пустой и ненужной, и он сам удивился, как раньше не мог этого понять.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и все семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно...
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое...
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий...
В течение дня, во время которого Андрея занимали старшие хозяева и гости, прибывшие в имение Ростова по случаю его именин, он не раз останавливал свой взгляд на чему-то веселившейся Наташе, пытаясь понять, что она думает и чему так радуется.
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее...
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз...
Два женские голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что-то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо, – и полетела бы.. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони:
– Ведь второй час.
– Ах, ты только все портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять все замолкло, но князь Андрей знал, что она все еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах... Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она.
– Спать так спать! – и захлопнула окно.
«Им дела нет до моего существования!» – подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему-то ожидая и боясь, что она скажет что-нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» – думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На следующий день, попрощавшись только с графом, не дождавшись выхода дам, Андрей поехал домой. На обратном пути он въехал в ту же березовую рощу, в которой его поразил корявый дуб. Но теперь Андрей смотрел на него совершенно по-иному.
Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя – ничего не было видно. Сквозь жесткую столетнюю кору пробились из сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», – подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна – и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, – вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из поездки по имениям, Андрей неожиданно для самого себя решил осенью ехать в Петербург. В августе 1809 года он осуществил свое намерение. «Это время было апогеем славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов».
Вскоре после своего приезда князь Андрей явился ко двору, но государь, встретив его два раза, не удостоил ни одним словом. По мнению придворных, Александр был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года. Свою записку с предложением о введении новых военных законов Андрей передал фельдмаршалу, другу своего отца. Фельдмаршал дружелюбно принял его и обещал доложить о нем государю. Через несколько дней Болконский был вызван на прием к Аракчееву, министру иностранных дел, перед которым трепетал весь двор. Аракчеев ворчливо-презрительным тоном сообщил Андрею, что записка его передана в комитет о военном уставе, а сам он зачислен в члены этого комитета.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, Андрей возобновил старые знакомства и, благодаря природному уму и начитанности, был хорошо принят во всех разнообразных и высших кругах петербургского общества. Окружающие заметили, что он сильно изменился со своего последнего прибывания в Петербурге: «смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости и было то спокойствие, которое приобретается годами».
На следующий день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был на вечере у графа Кочубея, где познакомился со Сперанским – государственным секретарем, докладчиком государя и спутником его в Эрфурте, где он не раз встречался и говорил с Наполеоном. Князь Андрей внимательно присматривался к Сперанскому, желая найти в нем полное совершенство человеческих достоинств. Сперанский, отдав должное общей беседе, отозвал Андрея в другой конец комнаты и заговорил с ним о важных государственных вопросах. В заключении разговора Сперанский пригласил Андрея к себе на обед с предложением продолжить знакомство.
Окунувшись в атмосферу петербургской светской жизни, князь Андрей чувствовал, что он ничего не делал, ни о чем не думал, а лишь только говорил то, что успел осмыслить во время жизни в деревне. Сперанский, оценив достоинства Андрея, часто один на один разговаривал с ним. Андрею, которому приходилось общаться со множеством ничтожных людей, казалось, что он нашел в Сперанском идеал разумного и вполне добродетельного человека, энергией и упорством достигшего власти и употреблявшего ее только для блага России. Однако Болконского неприятно поражал зеркальный взгляд Сперанского, а также его слишком большое презрение к людям. В первое время знакомства со Сперанским князь Андрей испытывал к нему искреннее чувство уважения и восхищения, но затем это чувство начало ослабевать. Через неделю после прибытия в Петербург Андрей стал членом комиссии воинского устава и начальником отделения комиссии составления законов.
***
В 1808 году, вернувшись в Петербург из поездки по имениям, Пьер был избран главой петербургского масонства. В его обязанности входило устраивать столовые и надгробные ложи, вербовать новых членов, заботиться о соединении различных лож. Он давал деньги на устройство храмин и пополнял сборы милостыни, на которые большинство членов масонства были скупы. Жизнь Пьера, несмотря на его новые взгляды и убеждения, шла по-прежнему. Он любил хорошо пообедать и выпить и нередко принимал участие в увеселениях холостяцких обществ. В процессе своих занятий и увлечений Пьер чувствовал, что постепенно удаляется от масонских принципов, причем чем прочнее становилось его положение в масонстве, тем сильнее он чувствовал свою отстраненность от него. Осознавая, что большинство братьев вступило в масонство не из-за идейных убеждений, а из-за выгоды (надеясь быть приближенными к богатым и влиятельным лицам), Пьер не мог чувствовать себя удовлетворенным своей деятельностью.
Летом 1809 года Пьер вернулся в Петербург. К этому времени он успел получить за границей доверие многих высокопоставленных лиц, был возведен в высшую степень и привез с собой многое для процветания масонства в России. На торжественном заседании ложи Пьер произнес речь, в которой призвал братьев к активным действиям «для распространения истины и доставления торжества добродетели». Речь эта произвела сильное впечатление на братьев, большинство из которых увидели в ней опасные замыслы. Предложение Пьера было отвергнуто, и он уехал домой в скверном настроении. Он поддался одному из приступов меланхолии, три дня после заседания ложи пролежал дома, ничего не делая и никуда не выезжая. В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании и писала о том, что хочет посвятить ему свою жизнь. В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из-за границы. Через несколько дней к Пьеру пришел один из братьев-масонов, который, заведя разговор о супружеских взаимоотношениях Пьера, высказал мнение, что отношение Пьера к жене несправедливо и что не прощая ее, он отступает от первых правил масонства. Пьер понимал, что это был заговор, что кому-то было выгодно соединить его с женой, но ему было все равно. Под влиянием окружающих он сошелся с женой, попросив ее простить все старое и забыть все то,в чем он мог быть виноват перед ней.
***
Светское петербургское общество того времени подразделялось на несколько кружков, самым обширным среди которых был французский. Одно из видных мест в этом кружке занимала Элен, с того времени, когда она с Пьером поселилась в Петербурге. На приемах у нее бывали важные господа французского посольства и большое количество людей, имевших репутацию умных и любезных. Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания русского и французского императоров и имела там большой успех. Красота русской графини была замечена самим Наполеоном. Успех ее в качестве красивой женщины не удивлял Пьера, потому что она с годами стала еще красивее. Однако то, что за два года его жена успела приобрести репутацию «прелестной женщины, столь же умной, сколько и прекрасной» поражало Пьера. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось большой честью. Пьер, зная, что его жена глупа, со странным чувством присутствовал на устраиваемых ею обедах, где обсуждались политика, поэзия, философия и другие темы.
В глазах общественного мнения Пьер был тем самым мужем, который нужен для «блестящей светской женщины». Окружающие считали его смешным чудаком, никому не мешающим и не портящим общего тона гостиной. Сам же Пьер вел себя с окружающими равнодушно и небрежно – «был со всеми одинаково рад и одинаково равнодушен», чем почему-то внушал невольное уважение. Однако все это время он не переставал думать и размышлять о смысле жизни.
В числе молодых людей, ежедневно навещавших графиню Безухову, был Борис Друбецкой. Элен общалась с ним с особенной, ласковой улыбкой, называя его своим пажом. Пьер подсознательно чувствовал, что за дружескими отношениями Элен и Бориса кроется нечто большее, но помня, к чему привела его ревность три года тому назад, не позволял себе подозревать жену. По совету Баздеева Пьер старательно вел дневник, записывая все свои поступки и мысли. Он пытался заниматься самосовершенствованием, искоренять в себе лень, чревоугодие и другие пороки.
Вскоре в ложу масонов был принят Борис Друбецкой. Пьер записал в дневнике, что он сам рекомендовал Бориса, борясь с недостойным чувством ненависти к этому человеку, хотя, по его мнению, Друбецкой вступал в ложу с одной единственной целью – сблизиться с известными и влиятельными людьми.
***
Ростовы два года прожили в деревне, но, несмотря на это, их финансовое положение не поправилось. Управляющий вел дела так, что долги с каждым годом росли. Граф Ростов видел только один выход поправить финансовые дела семьи – поступить на службу. С этой целью он вместе с семьей переехал в Петербург. Но если в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, то в Петербурге их считали провинциалами.
В Петербурге Ростовы продолжали жить гостеприимно, их обеды посещала публика, принадлежавшая к разным общественным слоям. Вскоре после приезда Ростовых в Петербург Берг сделал предложение Вере, и оно было принято. Он так долго и с такой значительностью рассказывал окружающим о том, как был ранен в Аустерлицком сражении, что в конце концов получил две награды за одно ранение. На финляндской войне он также отличился: поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего, и поднес этот осколок начальнику. Как и после Аустерлица, он долго и настойчиво пересказывал это событие, пока не получил две награды.
В 1809 году Берг был капитаном гвардии с орденами и занимал в Петербурге выгодные должности, пользуясь репутацией храброго офицера. Сватовство Берга, встреченное сначала с недоумением (он не имел знатного происхождения), в конце концов было одобрено Ростовыми, так как Вере уже исполнилось двадцать четыре года, и несмотря на то, что она считалась красивой девушкой, предложения ей еще никто не делал. Берг не скрывал от близких друзей, что искал выгоды от предстоящей женитьбы. Перед свадьбой он настойчиво попросил объяснить графа Ростова, какое приданое будет дано за его дочерью, и успокоился только тогда, когда ему выдали двадцать тысяч наличными и вексель на восемьдесят тысяч рублей.
***
Борис, несмотря на то, что сделал блестящую карьеру и перестал общаться с Ростовыми, все же нанес им визит во время их пребывания в Петербурге. Наташа, которой к этому времени исполнилось шестнадцать лет, ни разу не видела Бориса с тех пор, как поцеловалась с ним. Она понимала – детство прошло и все, что произошло между ними, было ребячеством, но в глубине души ее мучал вопрос: шуткой или серьезным обязательством было ее обещание Борису? Приезжая несколько раз в Москву, Борис ни разу не был у Ростовых.
Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную... Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление...
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу-шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей вней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», – отвечали смеющиеся глаза Наташи...
Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что все старое должно быть забыто, что, несмотря на все..., она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему все не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится.
Однажды вечером, когда графиня читала вечернюю молитву, к ней в комнату вбежала взволнованная Наташа и спросила, что она думает о Борисе. Графиня сказала, что в шестнадцать лет она сама уже была замужем, но если Наташа не любит Бориса, то не следует спешить. Кроме того, для Бориса брак с Наташей также нежелателен, потому что он беден. Упрекнув дочь, что она напрасно вскружила голову молодому человеку, графиня пообещала сама уладить дело. На другой день графиня пригласила Бориса к себе, и после откровенного разговора с ней, молодой человек перестал бывать в доме Ростовых.
***
31 декабря, накануне нового, 1810 года, один из екатерининских вельмож устраивал бал, на котором должен был быть и государь.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Все смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
На бал прибыло огромное количество гостей. Приглашенные шепотом обменивались последними новостями. Среди вновь прибывших Ростовы заметили двух некрасивых девушек, наследниц больших состояний, за которыми следовали «женихи» – Анатоль Курагин и Борис Друбецкой. Среди гостей был и Пьер, сопровождавший свою жену.
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого-то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухов остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким-то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим...
Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись идти в польский. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в польский. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, – у ней была одна мысль: «Неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: “А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!” – думала она. – Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцевать со мною».
Звуки польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Граф был на другом конце залы. Графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой-то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался...
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета...
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть... Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцевать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще преж- де, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», – как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из-за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея.
Князь Андрей любил танцевать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцевать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижный стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея Наташу приглашали и другие кавалеры, в том числе и Борис. Она, счастливая и раскрасневшаяся, не замечая тонкостей светского этикета, не переставала танцевать целый вечер.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцевала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею...
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», – сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! – подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж... Это здесь редкость», – думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем-то, – думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На следующий день князь Андрей вспоминал бал и Наташу. Сев за работу, он постоянно отвлекался и ничего не смог сделать, и обрадовался, когда к нему приехал один из чиновников, чтобы сообщить об открытии Государственного совета. Это событие, которому раньше князь Андрей уделил бы много внимания, теперь показалось ему мелким и незначительным. В этот же день князь Андрей был приглашен на обед к Сперанскому, на котором присутствовали также и другие реформаторы. Болконский с грустью и разочарованием слушал разговоры присутствующих, их веселье казалось ему неестественным и наигранным. Звук голоса Сперанского неприятно поражал его. Неумолкавший смех гостей почему-то раздражал и оскорблял чувства Андрея. Все, что бы ни делал Сперанский, казалось Андрею надуманным и наигранным. Болконский рано уехал и, вернувшись домой, начал вспоминать обо всех заседаниях Совета, на которых много времени тратят на обсуждение формы вместо того, чтобы решать насущные вопросы. Эта работа теперь показалась Андрею пустой и ненужной, и он сам удивился, как раньше не мог этого понять.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и все семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно...
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое...
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий...
***
Берги обустроились на новой квартире и, чтобы закрепить свое положение в обществе, решили устроить вечер. Среди приглашенных были Пьер, Ростовы, Болконский. Благодаря стараниям хозяев этот вечер ничем не отличался от других подобных вечеров.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» – подумал Пьер, взглянув на нее...
Князь Андрей с бережливо-нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что-то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого-то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга. Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во все продолжение 6-ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что-то очень важное происходит между ними», – думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре...
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Все это судьба. Ясно, что это судьба, что все это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что-то особенное»...
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противоположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение...
Для женитьбы требовалось разрешение отца, и Андрей отправился в Лысые Горы. Старый князь воспринял сообщение сына с внутренней злобой, но с внешним спокойствием. Признав, что женитьба была невыгодна ни в плане родства, ни в плане денег, а невеста молода, он настоял, чтобы Андрей подождал год: оставил невесту и уехал за границу поправить здоровье. Через три недели Андрей вернулся в Петербург.
Князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия... – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас все это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что-то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!.. Нет, это не может быть!» – думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шепотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла...
Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что-то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?.. Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе... – Поди... поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь все для меня?» – спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, все: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь»...
Наташа не понимала, зачем нужно было откладывать свадьбу на год, если они любят друг друга. По настоянию Андрея состоявшаяся между семьями Ростовых и Болконских помолвка не разглашалась – Андрей не хотел связывать Наташу какими бы то ни было обязательствами. Накануне своего отъезда из Петербурга князь Андрей привез к Ростовым Безухова. Он сообщил Наташе, что посвятил Пьера в их тайну, и попросил ее обращаться к нему, если во время его отсутствия что-нибудь произойдет.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку.
– Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: «Ах, зачем он уехал!»
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиономией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
***
В Лысых Горах жизнь шла своим чередом. Старый князь с каждым днем становился еще более ворчливым, княжна Марья занималась воспитанием Николая, сына Андрея, все больше погружаясь в религию. Она не могла не заметить перемены, произошедшей в князе Андрее, но ей ничего не было известно о влюбленности брата. Однако вскоре Андрей из Швейцарии сообщил ей о своей помолвке с Наташей. Княжна Марья с неудовольствием восприняла это известие. В глубине души она желала, чтобы князь Андрей изменил свои намерения. В свободное время княжна Марья продолжала принимать у себя странниц, читать писание, и в конце концов, приняла решение отправиться странствовать. Однако жалость к отцу и маленькому Николеньке удержали ее от подобного шага.
2.Тема истинного и ложного патриотизма в романе Толстого «Война и мир»
План
Вступление Патриотизм народа в произведении
Наташа и Пьер во время войны
Истинные патриоты на полях сражений
Ложные патриоты в романе
Заключение
Вступление Патриотизм народа в произведении
Наташа и Пьер во время войны
Истинные патриоты на полях сражений
Ложные патриоты в романе
Заключение
Вступление
Тема патриотизма в романе ” Война и мир ” является одной из центральных. Не случайно ей посвящены почти два тома знаменитой эпопеи.
Тема патриотизма в романе ” Война и мир ” является одной из центральных. Не случайно ей посвящены почти два тома знаменитой эпопеи.
Патриотизм народа в произведении
Что такое патриотизм по Толстому?
Это естественное движение души, которое заставляет человека не думать о себе “при сознании общего несчастья”.
Война 1812 года, коснувшаяся всех, показала..
Что такое патриотизм по Толстому?
Это естественное движение души, которое заставляет человека не думать о себе “при сознании общего несчастья”.
Война 1812 года, коснувшаяся всех, показала..
Заключение
В заключение сочинения по теме патриотизма в романе “Война и мир” необходимо сказать, что Толстой сумел показать читателю, как должен вести себя настоящий патриот своей Родины в час грозящей ей опасности.
В чем суть разговора князя Андрея с Пьером накануне Бородинского сражения?
1. Роль личности в истории: а) История — бессознательная, «роевая» жизнь человека. Здесь человек исполняет предписанные ему законы. б) Человек в большей степени свободен в личной жизни, чем в общественной. в) Неизбежный фатализм истории. г) История пользуется каждой минутой, каждым поступком человека для достижения своих целей. Чем выше стоит человек на ступенях общественной лестницы, тем выше его ответственность.
2. Причины начала войн — совпадение бесчисленных обстоятельств. Отношение к войне: а) война — чудовищное преступление; б) война — дело героическое и благородное.
В заключение сочинения по теме патриотизма в романе “Война и мир” необходимо сказать, что Толстой сумел показать читателю, как должен вести себя настоящий патриот своей Родины в час грозящей ей опасности.
В чем суть разговора князя Андрея с Пьером накануне Бородинского сражения?
2. Причины начала войн — совпадение бесчисленных обстоятельств. Отношение к войне: а) война — чудовищное преступление; б) война — дело героическое и благородное.
О чем думал перед сражением князь Андрей?
Центральным эпизодом в изображении войны 1812 года является Бородинское сражение. Оно считается кульминационным моментом в развитии действия – и потому, что в действительном ходе войны после этого сражения наступление французской армии было остановлено, и потому, что это событие – точка пересечения судеб главных героев, и от пережитого ими зависит и их собственная жизнь, и жизнь тех, кто связан с ними духовными или семейными узами.
Бородино в жизни героев романа «Война и мир»
8.Как воплотилась в эпизоде «Разговор князя Андрея с Пьером Безуховым перед Бородинской битвой» мысль Л.Н.Толстого об антигуманном характере войны?
Л.Н. Толстой всегда был противником войны, считал ее антигуманным событием, к которому стоит прибегать лишь при острой необходимости. Свою мысль писатель воплотил в монологе Андрея Болконского, героя романа «Война и мир», в котором князь утверждает: война – «самое гадкое дело в жизни», ее цель – «убийство, орудия войны – шпионство, измена…обман и ложь». Однако самым ярким обличением этого «противного человеческому разуму события» станут слова Андрея Болконского о предстоящем убийстве людей: «Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, покалечат десятки тысяч» человек. То, что князь действительно переживает, сочувствует всем, кто пострадает на поле Бородина, говорит его неожиданный крик «тонким, писклявым голосом», не свойственным ему: «Как Бог оттуда смотрит и слушает их!» Этот крик и этот голос были совсем не характерны любимому герою Л.Н. Толстого.
Таким образом, могу сделать вывод, что мысль автора об антигуманном характере войны ярко проявилась во взволнованном монологе Андрея Болконского перед Бородинской битвой.
Л.Н. Толстой всегда был противником войны, считал ее антигуманным событием, к которому стоит прибегать лишь при острой необходимости. Свою мысль писатель воплотил в монологе Андрея Болконского, героя романа «Война и мир», в котором князь утверждает: война – «самое гадкое дело в жизни», ее цель – «убийство, орудия войны – шпионство, измена…обман и ложь». Однако самым ярким обличением этого «противного человеческому разуму события» станут слова Андрея Болконского о предстоящем убийстве людей: «Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, покалечат десятки тысяч» человек. То, что князь действительно переживает, сочувствует всем, кто пострадает на поле Бородина, говорит его неожиданный крик «тонким, писклявым голосом», не свойственным ему: «Как Бог оттуда смотрит и слушает их!» Этот крик и этот голос были совсем не характерны любимому герою Л.Н. Толстого.
Таким образом, могу сделать вывод, что мысль автора об антигуманном характере войны ярко проявилась во взволнованном монологе Андрея Болконского перед Бородинской битвой.
